Строительство оборудования котлов

У меня есть для вас две новости, и обе они неважные. Во-первых, популизм неуклонно становится общемировой тенденцией, набирающей впечатляющие обороты. Во-вторых, Украина имеет все шансы оказаться в течение ближайшего года «впереди планеты всей» по вопросу организации аттракциона невиданной щедрости, используя сдвоенную избирательную кампанию.

Что касается всей планеты, то корни популизма, безусловно, разные. И те, кто поддерживает Николаса Мадуро как «реинкарнацию Уго Чавеса» в Венесуэле, все-таки несколько отличаются от сторонников «Движения пяти звезд» в Италии, победившего на парламентских выборах в стране-члене G-7. А популизм Дональда Трампа, сделавшего ставку на эффективную коммуникацию и эксплуатировавшего свой образ «плохого парня» — от «картофельно-шкварочного популизма» Александра Лукашенко.

Я бы увязал рост популизма с увеличением скорости обмена информацией, со стиранием границ между разными странами, с усталостью обычных граждан от поисков сложных решений. А еще — с инерцией мышления общества во многих странах мира, со стремлением политиков идти путем наименьшего сопротивления и не искать ответы на появляющиеся вызовы.

Многие западные страны, как им кажется, могут позволить себе популизм той или иной степени умеренности в качестве клапана для сброса недовольства и создания для себя пространства для маневра. У них есть в запасе истории успеха и подушка экономических возможностей, позволяющая обеспечить определенный уровень благосостояния подавляющему большинству своих сограждан. Что касается государств третьего мира, то тамошняя политическая элита после превращения мира в многополярный зачастую не имеет возможности «продать» себя одному из планетарных лидеров и вынуждена делать ставку на популизм как на средство продолжения своего пребывания во власти.

Ситуация в Украине во многом претендует на уникальность. Более 20 лет независимости прошли под знаком проедания запасов УССР и бурной имитации преобразований для обеспечения сотрудничества с НАТО и рукоподаваемости руководителей нашей страны в Вашингтоне и Брюсселе. Схема была рабочей до 2014 года, когда российская гибридная агрессия не поставила Украину перед выбором: либо меняться, зачастую болезненно и неприятно, либо готовиться к плотному вхождения в сферу влияния Кремля.

Недавние данные опроса КМИС, вызвавшие немалый резонанс в украинском обществе, удивили не только завышенными результатами Юлии Тимошенко. Дело в том, что лидер «Батькивщины» последовательно уклоняется от участия в резонансных голосованиях. Она не нажимала кнопку «за» судебную реформу, проигнорировала принятие закона о реинтеграции Донбасса, отсутствовала в сессионном зале, когда парламентарии давали согласие на лишение иммунитета, задержание и арест Надежды Савченко. Громогласный Олег Ляшко щедро раздает обязательства, словно пытаясь ними прикрыть свои перебежки из-под крыла одного олигарха к другому.

Сегодня нет смысла отрицать, что Украина весной 2014-го оказалась между Сциллой стремления России вернуть ее в свою сферу влияния и Харибдой неосуществленных еще в 90-х — начале 2000-х экономических и социальных преобразований. Они, к слову, могли бы изменить и политическую систему, сделать ее более структурированной и опирающейся на идеологические ценности, а не материальный и административный ресурс. Однако этого не случилось, из-за чего траектория продвижения Украины к европейским ценностям напоминает сильно изломанную линию. Этот неприятный факт очень быстро стал очевидным после Оранжевой революции, одной из причин краха идеалов которой стала неспособность тех, кто причислял себя к политической элите, использовать энергию доверия сограждан для осуществления реальных преобразований.

В этом вопросе у капитанов корабля «Революция Достоинства» выбор намного меньше, а ставки выше. Без реальных экономических преобразований и перехода к жизни по средствам Украине вряд ли удастся реализовать свои евроатлантические и европейские устремления, сколько качественно не записывай их в Основной Закон. Это касается и совершенствования налогообложения, и отказа от рудиментов социализма в тарифах на жилищно-коммунальные услуги.

Кстати, в этом вопросе от власти потребуется эффективная коммуникация, поскольку после успеха «Нефтегаза Украины» в Стокгольмском арбитраже в общественном сознании формируются ожидания о направлении 2,5 миллиардов долларов на сокращение тарифов, хотя в масштабах страны этой суммы недостаточно для сколь-нибудь заметных изменений. Но это не помешало парламентарию, имеющему звание «заслуженного юриста Украины», сделать популистское заявление «Только следующий президент Украины снизит цены на газ».

Одна из проблем Украины заключается в разочаровании во власти. Да, это присутствует, и четырехлетние тяготы противостояния с мощным противником зачастую усиливаются безответственностью политиков. Власть, в свою очередь, опасается действий, которые могут создать прямую аналогию с поведением команды Януковича. Поэтому только в 2017-м году мы получили «редуты» на Донбассе, которые привели к потере не менее 1% ВВП, нашествие «евробляхеров» и перманентный протест обманутых вкладчиков у стен Национального банка. Боюсь, что в нынешнем, предвыборном, году подобные акции только усилят интенсивность.

Но именно либеральная тарифная политика еще долго будет главной мишенью для политических популистов. Народные депутаты, словно на конвейере, штампуют все новые обличительные запросы в НАБУ относительно действий энергетического регулятора — НКРЭКУ. Активно генерируемые ими неологизмы типа «Роттердам+» или «RABские тарифы» создают в обществе ощущение всеобщей коррупции, призванной вытащить как можно больше денег из скудеющих кошельков далеких от энергетических формул украинцев. И в это даже можно было поверить, если бы не возможность сверять решения нашей власти с европейскими институтами.

Показательным и отрезвляющим для многих «правдорубов» стал аудит экспертами Европейского Энергетического Сообщества работы НКРЭКУ. Как оказалось, никаких принципиальных замечаний к регулятору у европейцев нет, а бесконечные наезды политиков и правоохранителей (включая обыски) расцениваются как «примеры политического давления».

Если рассуждать прагматично и по-государственному, Украина не имеет права на популизм. Ни в обещаниях скорой победы над агрессором, ни в имитации преобразований в масштабах страны. Слишком сильно украинское общество отравлено многолетними пустыми обещаниями, ставшими зачастую деморализующим фактором для значительной части населения страны. И политики, которые не поймут этого, а продолжат курс на обещание «всего и сразу», будут играть против интересов собственного государства.

Евгений Магда — директор Институт мировой политики для «Главреда».