Строительство оборудования котлов

Тюмень. Иван Иванович Нестеров внес колоссальный вклад в изучение Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Всемирно известный ученый является наследником лучших традиций отечественной школы по геологии нефти и газа.

В интервью Агентству нефтегазовой информации Иван Нестеров рассказал о том, как наука и работа с молодыми специалистами способствуют  разработке недр Земли.

Булочки и Горный институт

В детстве он мечтал уехать в Ленинград и поступить в военное мореходное училище. Его отец был моряком. Но однажды младший Нестеров узнал, что во Дворце пионеров когда-то раздавали бесплатные булочки, а на реке работали золотодобытчики: «Мы ездили смотреть, и меня их работа заинтересовала. Отец сказал, что на дорогу в Ленинград денег нет, поэтому я поступил в Горный институт из-за булочки».

Поступил на рудную специальность, а на нефть перевелся только на третьем курсе благодаря преподавательнице Анне Тарбаковой, которая говорила, что за нефтью будущее.

О зарождении геологической науки в Тюмени

«Когда Юрий Эрвье организовал трест в Тюмени, он поставил задачу собрать все в один кулак. Объединил геофизику, бурение, строительство и многое другое, что нужно для поисков нефти. А все обоснования поисков проходили через наш институт. Он сформулировал свое отношение к отрасли так: «Мы должны иметь свою науку». Поэтому он объединил три направления - геофизику, бурение и геологию как одно целое», – вспоминает Иван Иванович.

У Эрвье была своя идеология: в новом районе как можно больше охватить территории и начинать поиски на пяти-шести структурах. Фактической информации тогда было мало. Но ученые готовы были изучать территорию на предмет ресурсов, сделали упор на геофизику. Иван Нестеров с коллегами в Западно-Сибирском научно-исследовательском геологоразведочном нефтяном институте (ЗапСибНИГНИ) давали обоснование по каждой структуре – наличию в ней нефти или газа, подсчитывали запасы.

«Так за 15 лет красноярские геологи в низовьях Енисея открыли одно Мессояхское месторождение. А когда эти земли передали в Главтюменьгеологию, было открыто девять месторождений за один год. В начале освоения Западной Сибири в Среднем Приобье работали новосибирцы. Б. Е. Щербина (советский государственный и партийный деятель Борис Щербина. – Прим. ред.) поставил вопрос в ЦК партии: «Почему люди из Новосибирска работают на нашей территории и нашей партийной организации не подчиняются?» ЦК партии постановил, чтобы новосибирцы всё передали в Тюмень», – рассказал Иван Нестеров.

В 1970 году Эрвье объединил геофизику, геологию и бурение в один трест - Главтюменьгеологию. Иван Нестеров считает это выдающимся и незаслуженно забытым событием: «Ведь такие фирмы как Exxon, Chevron по геологоразведочному бурению в сравнении с Главтюменьгеологией были карликами».

Через ЗапСибНИГНИ проходили все обоснования и исследования: «Институт для тюменских геологов стал по-настоящему своим. Мы даже за солярку не платили, нам ее поставляли бесплатно». В 1970 году ЗапСибНИГНИ влился в коллектив Главтюменьгеологии, а в 1971 году Иван Нестеров стал директором института.

Институт выдавал информацию о том, где нужно бурить. Через руки ученых проходило обоснование бурения около 800 скважин в год. Были созданы специальные отделы оперативного анализа. В целом Иван Нестеров принял участие в открытии около одной тысячи месторождений.

Геология нового времени

В современных условиях, как с сожалением отмечает Иван Иванович, в российской геологии рисуется совершенно другая картина – в год за счет бюджета страны бурят всего три скважины. Нестеров связывает это с тем, что высококлассных специалистов теперь на работу не берут, заменяя их «эффективными менеджерами».

«Мне два года назад позвонил профессор из «Сколково», которому выделили 2 миллиарда рублей на освоение баженовской свиты. Он направил мне 70 вопросов, касающихся бажена. Я ему ответил, что за такие вопросы я студентов отчисляю из университета. Конечно, никаких результатов он не получил, но деньги были освоены», – говорит Иван Иванович.

Нестеров убежден, что теперь нужно не импорт замещать, а создавать новые технологии, не имеющие аналогов в мире.

Горноправдинск

Он вспоминает, как в 1960 году ученые начали заниматься сланцевой нефтью: «Первая скважина была пробурена в 1968 году, получили 700 кубов нефти. Но скважина сгорела. Было назначено прокурорское расследование. Нестерову пришлось доказывать, что это связано с природным процессом аномально-высокого давления, и геологи этого тогда еще не знали. Фарман Салманов  решил поселок назвать Правдинском в честь газеты «Правда». Позвонил редактору: «В честь вашей газеты мы назовем поселок геологов Правдинском». Иван Нестеров тогда Салманову сказал, что такое название комиссия не примет, так как есть уже под Москвой населенный пункт с таким названием. Поселок назвали Горноправдинском.

Работа с молодежью, технологии для добычи трудноизвлекаемой нефти и освоение Арктики

Сейчас, будучи директором научно-образовательного центра геологии, нефти и газа Тюменского индустриального университета, Иван Нестеров возлагает большие надежды на своих студентов. Их работы и публикации имеют за рубежом большой успех.

Недавно его ребята выиграли грант в размере трех миллионов рублей на изучение внутреннего строения баженовской свиты. Им необходимо разработать новые методы подсчета запасов, а для этого нужно знать, что такое коллектор, коэффициенты пористости и эффективной толщины. Такой информации о баженовской свите пока нет. Его студенты осваивают геологию на уровне современной физики, химии и фитобиохимии (молекулярная геология). Но разработку запасов сланцевой нефти с помощью ГРП Нестеров считает неправильной: «Вода - враг нефти».

Он предложил новую технологию: нефтяники при энергоразрыве пластов с нефтью закачивают искусственный песок – проппант, который стоил 700 долларов за тонну. Это дорого, и тогда он предложил закачивать опоку, которая немного уступает проппанту. «На Ямале ее можно брать прямо бульдозером», - сказал ученый. Он также предложил переходить от гидроразрыва к энергоразрыву с помощью жидкого стекла: «Для экологии это лучше, опока не пропускает воду, а нефть и газ пропускает». «Нужно подсчитать, сколько мы потеряли нефти за счет обводненности. По моим подсчетам, это 8 миллиардов тонн», – уточнил Иван Нестеров.

В России актуален вопрос освоения арктических морей, но ученый считает, что эта проблема должна оставаться резервом страны, а осваивать следует сушу и прежде всего сланцевую нефть. В США считают, что они много добывают сланцевого газа и нефти. Парадокс заключается в том, что настоящих сланцев как баженовская свита Западной Сибири на территории США нет и не будет, уверен Иван Иванович.

Чтобы в просвещении наук о Земле перейти на молекулярный уровень, нужно изменить форму образования студентов и школьников. «Просвещение – это передача накопленных знаний и воспитание идеологии поисков новых, инновационных нестандартных решений», - подчеркивает он.

Преобразования в геологии, которые предлагает Иван Нестеров, позволяют повысить добычу энергетического сырья на основе технологий, не имеющих аналогов за рубежом, а не по статистике, как это практикуется сейчас. Нужно помнить, что в науке и особенно в политике есть ложь, наглая ложь и статистика - эти термины взаимозаменяемые, заключил ученый.